На следующей сессии, когда снова стали разбираться дела о рецидивистах, старшина присяжных заседателей
учитель городского училища старик А. Ф. Богославский в присутствии всего состава заседателей обратился ко мне и сказал, что они прочитали мою заметку об учреждении патроната, сочувствуют этой идее, собрали между собой по подписному листу небольшую сумму денег и просят этот подписной лист повесить в комнате присяжных заседателей, с тем, чтобы каждый следующий состав вносил свою лепту. Я предложил Богославскому изложить их желание в письме на мое имя и вместе с подписным листом передал это письмо судебному приставу, для хранения в комнате заседателей.
Мысль о патронате встретила глубокое сочувствие у многих судебных деятелей. Я хотел приурочить открытие патроната к сорокалетию судебной деятельности А. Н. Гофмана, которое должно было скоро наступить.
Все содержавшиеся в саратовских местах заключения должны были быть распределены между членами патроната. В Саратове, кроме тюрем, были также и исправительные арестантские отделения, где отбывали наказание более серьезные преступники. Член патроната должен был знать, что в такой-то день кончается срок наказания такому-то заключенному, и к этому числу должен был уже иметь сведения с родины заключенного о том, можно ли его отправить домой и смогут ли родные предоставить ему заработок. В противном случае об этом должен был позаботиться патронат.
Незначительная сумма денег была, при участии Богославского и других, распределена в пользу оправданных подсудимых, нуждавшихся в немедленной помощи.
Мы часто с вышеупомянутым Богославским и другими бывшими присяжными заседателями обсуждали вопросы, связанные с открытием патроната. После председателя Саратовского окружного суда Филоненко новым председателем был назначен
А. Е. Тимрот, мой старый знакомый, человек очень корректный, либерального образа мыслей. При нем можно было бы продолжать работу по организации патроната, но — вечное «но» — вскоре
в Саратове произошел еврейский погром, наступили другие времена, в Петербурге собралась первая Государственная Дума, многие идейные работники уехали, и, хотя я продолжал пропагандировать идею патроната, но осуществление пришлось отложить.